Сатана входит в Иуду

См. 2.3.2 “Сатана Иудеев”.

Обратите за одно внимание на то, как слово “входить” используется в образном смысле в Мф 25,21 (“войди в радость господина твоего”), в Мф 7,13 (“входите тесными вратами”) и в Ин 4,38 (“а вы вошли в труд их”). “Сатана” входит в сердце человеческое точно так же, как входят “заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания” (Мк 4,19), ибо именно так мы впадаем, или же входим в искушение (Лк 22,46).

Лука размышляет о том, как сатана вошел в Иуду потому, что Иуда “искал удобного времени (“еукайриа”), чтобы предать Его” (Лк 22,6). Но тот же Лука раньше уже употреблял то же самое греческое слово, когда говорил в Лк 4,13, что после искушения “диавол отошел от Него до времени (“ахри кайрос”)”. Преодоление “диавола” Господом в пустыне приготовило Его к окончательной победе над “диаволом” страданиями на кресте. Искушение “сойти с креста” было таким же сильным, как искушение броситься вниз с крыла храма. В Евангелии от Иоанна часто упоминаются события, записанные в других Евангелиях, хотя и другим языком. В Мф 26,46 Господь говорит о приходе Иуды: “Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня”. Однако в Ин 14,30,31 сказано следующее: “Идет князь мира сего (или же “лукавый”, стана, диавол)… встаньте, пойдем отсюда”. Иоанн, используя образный язык, каким говорят о мифическом “сатане”, таким образом говорит у буквальном человеке, с буквальными желаниями и буквальными же грешными наклонностями – т.е. об Иуде, в лице которого был персонифицирован “сатана” (“диавол”), “князь мира сего”.

Можно очень легко не заметить имеющее очень важное значение того, что написано в Мк 14,21, а именно, что Господь Иисус обвинял в предательстве только и исключительно Иуду, что за Его предательство будет наказан только и только он, даже несмотря на то, что в Лк 22,3 и говорится, что Иуда сделал это из-за “вошедшего” в него сатаны (или же Иудейства). Что бы не означало слово “сатана”, в любом случае за его дела приходится отвечать кому-то из людей.

Перевод с греческого языка Ин 13,2 вызывает определенные трудности, ибо слова, “когда диавол уже вложил в сердце Иуде”, немного неверно передают смысл сказанного в оригинале. Один из уважаемых исследователей Библии и знаток греческого языка, С.К.Барратт, настаивает, что в дословном переводе это место звучит так: “когда диавол уже вложил в свое сердце (т.е. в сердце диавола), что Иуде нужно бы предать Иисуса…”⁽¹⁾ Такой перевод почти не оставляет места для привычного, ортодоксального “диавола”. Именно поэтому большинство общепризнанных переводов “не замечают” очевидной трудности этого места, всевозможными способами избегая точного значения его. Здесь же еще раз отчетливо вырисовывается картина “диавола”, как внутреннего источника искушений, исходящих извнутрь человеческого сердца. Так что мысль Иуды о предательстве Иисуса зародилась в его диавольском уме. “Когда диавол уже заронил в сердце Иуды… намерение предать Его” (перевод еп. Кассиана), звучит так, как будто Иуда обдумывал эту мысль глубоко в себе, в своем сердце, точно так же, как позже Анания с Сапфирою (аналогичный случай) положили то же самое в сердце своем. Так что получается, что правильный перевод Ин 13,2 также подкрепляет то главное, что мы говорим о диаволе, что главным виновником предательства Иисуса было сердце Иуды, ибо именно в нем зародилась мысль о предательстве. Обратите внимание на слова Господа, адресованные Иуде так, как будто только он, Иуда, целиком и полностью отвечал за свои поступки. Например: “Что делаешь, делай скорее” (Ин 13,27). Или Мк 14,21: “горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться”. Достаточно только этих двух мест чтобы понять, что Иуда не был роботом, не был марионеткой на ниточках сатаны. Он полностью отвечал за свои поступки, ибо у него всегда был выбор, как поступить, а потому Господь и говорил ему именно так, а не иначе.

Примечание

(1). C.K. Barratt, The Gospel According To St. John (Philadelphia: Westminster, 1978) p. 365. Barratt’s view of the Greek is confirmed in D.A. Carson, Divine Sovereignty And Human Responsibility (London: Marshall, Morgan & Scott, 1981) p. 131.