Некоторые слова в Библии остались непереведенными (“маммона” из Мф.6,24, пример непереведенного арамейского слова). То же самое относится и к еврейскому слову “сатан”, означающему “противник” и видоизмененному греческому в “диавол”, “диаболос”, со значением “лжец, враг”, или же “клеветник”. Если мы верим, что есть такие сверхсущества, побуждающие нас грешить, как сатана и диавол, то каждый раз, встречая эти слова в Библии, мы будем думать о них именно в этом свете. Однако, в Библии эти слова могут относится и к самым обыкновенным людям. Уже одно это, говорит о том, что употребление этих слов не может быть причислено исключительно к сверх злым личностям вне нас.

Слово “сатана” в Библии

В 3Цар.11,14 написано: “И воздвиг Господь противника (“сатану”) на Соломона – Адера Идумеянина”. “И воздвиг Бог против Соломона еще противника (еще один “сатана”) – Разона” (3Цар.11,23,25). Из этих мест видно, что Бог воздвигал против Соломона не Ангела, не супер злодея, а простых смертных людей. В Мф.16,22,23 можно найти еще один подобный пример. Петр старается отговорить Иисуса идти в Иерусалим ради того, чтобы принять там крестную смерть. На это Иисус, повернувшись к Петру, говорит ему: “Отойди от Меня, сатана… потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое”. Так Петр был назван сатаной, и, что важно(!), с пояснением за что.

Из-за того что слово “сатана” означает “противник”, им может быть назван любой, даже Сам Бог, ибо в самом слове нет ничего особенного, или же греховного. Ассоциация же с грехом, когда мы слышим это слово, происходит лишь из-за нашей собственной греховности и из-за того, что мы привыкли к употреблению этого слова именно в таком смысле. Когда Бог привносит в нашу жизнь испытания, или же ставит пред нами препятствия в достижении каких-либо не угодных Ему дел, то Он становится для нас “сатаной”. Однако то, что Он становится “сатаной” совсем не означает, что Он грешник.

Книги Царств и книги Паралипоменон, как и четыре Евангелия, с разных точек зрения описывают одни и те же события. Во 2Цар.24,1 написано, что Господь (или же гнев Господень) “возбудил… Давида” сделать перепись в Израиле. О том же событии написано в 1Пар.21,1, но немного иначе: “И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян”. В одном месте написано, что Бог возбудил Давида, в другом - сатана. Единственный вывод, который можно сделать дабы примирить это “противоречие” тот, что Бог поступил с Давидом, как “сатана”. Примерно таким же “сатаной” Бог был и для Иова. Именно поэтому Иов говорил: “Ты сделался жестоким ко мне, крепкою рукою враждуешь против меня” (Иов 30,21). Или же другими словами: “Ты действуешь против меня, как сатана”. Фактически Иов говорил, что Он был для него все равно что “сатана”. Или же как он говорил, обращаясь к Богу: “буду умолять Судию (обвинителя, сатану) моего” (Иов 9,15).

Слово “диавол” в Библии

Со словом “диавол” та же самая история. Иисус однажды сказал: “Не двенадцать ли вас (учеников) избрал Я? но один из вас диавол. Это говорил Он об Иуде Искариоте”, о самом обыкновенном человеке, без рогов и копыт и не обладающим никакой сверх духовной злой силой. Здесь “диаволом” просто-напросто был назван закоренелый грешник. В 1Тим.3,11 говорится о том, какими должны быть жены диаконов. Одно из качеств, каким они должны обладать – быть не клеветницами, греческое “диаболос”, в других местах переведенное, как “диавол”. То же самое Апостол Павел писал и Титу, но уже о старицах в церкви (Тит.3,2,3). И еще Тимофею он писал, “что в последние дни… люди будут… клеветники (диаволами)” (2Тим.3,1-3). Само собой, это совсем не означает, что люди превратятся в супер злодеев, просто в обществе это качество станет (уже есть?) в порядке вещей.

Из всего этого должно быть совершенно ясно, что “сатана” и “диавол” не имеют ничего общего с падшим ангелом или же источником греха вне нас.

Грех, сатана и диавол

Слова “сатана” и “диавол” используются как образы, для описания тех грешных наклонностях внутри нас, о которых мы говорили в Занятии 6.1. Главный “сатана”, или же наш противник, находится внутри нас. Наши грешные наклонности олицетворены и называются также “диаволом”, клеветником истины. Вот кем оказывается наш внутренний человек, наше глубинное “я” - самим диаволом. Взаимозаменяемость диавола нашими похотями (желаниями) – грехом внутри нас – ясно видна в нескольких местах: “А как дети причастны плоти и крови, то Он воспринял оные, дабы смертью лишить силы (разрушить) имеющего державу смерти, то есть диавола” (Евр.2,14). О диаволе здесь говорится, как о хозяине, господине смерти. Однако в Рим.6,23 сказано, что “возмездие (плата) за грех смерть”. Получается, что грех с диаволом одно и то же. Также и в Иак.1,14 говорится, что искушают нас наши же собственные похоти, которые ведут к греху, а значит и к смерти. В Евр.2,14 же говорится, что смерть приносит диавол. И тут же сказано, что Христос воспринял наше естество, чтобы лишить диавола силы. Однако, “Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех, и осудил грех во плоти” (Рим.8,3). И отсюда видно, что диавол одно и то же, что и грех, т.е. наши похоти.

Очень важно понять, что Иисус Христос был искушаем точно так же, как и мы. Недопонимание учения Библии о сатане/диаволе тянет за собой хвост непонимания того, что сделал для нас Иисус. Ибо только из-за того, что Иисус Христос имел наше естество (“диавола” внутри Себя), у нас теперь есть надежда на спасение (Евр.2,14-18; 4,15). Победив Свои похоти, или же Библейского диавола, Иисус Христос смог тем самым на кресте лишить его сил (Евр.2,14). Если бы диавол был существом, типа падшего ангела, то его с того времени не должно было бы существовать. В Евр.9,26 сказано, что Иисус Христос “явился для уничтожения греха жертвою Своею”, диавола в Себе (Евр.2,14). Получается, что Своей смертью Он лишил силы, уничтожил “тело греховное” (Рим.6,6), а именно естество человеческое, склонное к греху.

“Кто делает грех, тот от диавола” (1Ин.3,8), потому что грех возникает внутри нас, от наших похотей (Иак.1,14,15), и именно их Библия называет “диаволом”. “Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола” (1Ин.3,8). Если мы правильно определяем диавола, как наши похоти, то дела их, что естественно, - это грех. И это подтверждается в 1Ин.3,5: “Он (Христос) явился для того, чтобы взять грехи наши”. Из чего видно, что “грехи наши” и “диавол” – одно и то же. В Деян.5,3 можно найти еще один не плохой пример. Петр спрашивает Ананию: “Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое”? И продолжает (ст.4): “Для чего ты положил это в сердце твое”? То, что мы замышляем (плохое) в сердце своем – это то, что сатана вкладывает в него. Когда мы что-то замышляем, разве тогда грех не рождается внутри нас? Когда женщина беременеет, не носит ли она свое дитя в себе? В Иак.1,14,15 используется тот же самый образ, когда наши похоти порождают наши грехи, которые влекут за собою смерть. В Пс.108,6 нечестивый грешник сравнивается с сатаной: “Поставь над ним нечестивого, и диавол да станет одесную его”, т.е. пусть он имеет над ним превосходство (Пс.109,1).

Весь Ветхий Завет посвящен одному и тому же вопросу, что главным источником неповиновения Богу является человеческое сердце. Книга Притч рекомендует обращать особое внимание на свое сердце. Все духовные борения возникают в уме человеческом. Давид в Пс 35,2 рассказывает о том, как “нечестие беззаконного” говорит в сердце его, побуждая к греху. В Новом Завете эта мысль находит дальнейшее свое развитие, называя бездуховное начало нашего сердца нашим врагом, или же противником. Популярный английский певец Клифф Ричард в одной из своих известных песен, тесную взаимосвязь между диаволом и человеческим умом выразил так: “Она – диаволица, со злом в самом ее уме”. Я бы мог сравнить “диавола” с “тихим голосом”, шепчущим в моем сознании. Полагаю, что каждому из вас знаком такой образ. Мы думаем, что верим в Бога, как тут же в уме звучит голосок: так-то оно так… но так ли это на самом деле? Может быть это просто проявления плодов моего воспитания? Или же я думаю, что в каком-то определенном случае мне необходимо проявить щедрость и помочь кому-то деньгами. И тут же в уме звучит голос, нашептывающий, а надо ли делать это на самом деле? Действительно ли они нуждаются в этом? Да и имею ли я вообще право, помогать тем, что на самом деле не так уж и мое? Все эти “голоса” являются ничем иным, как Библейским “диаволом”.

Олицетворение

Конечно же Вы здесь можете (и вполне резонно) возразить, что во всех этих местах о диаволе говорится, как о реальной личности. Согласен. Такие места, как Евр.2,14, где говорится, что Иисус Христос “лишил силы имеющего державу смерти, то есть диавола”, почти заставляют видеть этого монстра. Однако, не видите ли Вы других “монстров”, которыми кишит Библия? Таких, какие в литературе называются приемом олицетворения, или же персонификации? Например в Пр.9,1 рассказывается об очень привлекательной “даме”, которая “построила себе дом”. Имя же ей – премудрость. Об олицетворении более подробно мы поговорим в Дополнении 5, пока же остановимся на нашем “диаволе” (диаболос), который очень часто олицетворяет собой наши похоти. В природе не существуют похоти, живущие вне человека, вне его сердца, вне его ума. Впрочем, грех тоже олицетворяется в Библии. Например, в Рим.5,21; 6,6,17 он уподобляется царю. А потому нет ничего удивительного в таком олицетворении греха, как “диавол”. Примерно также и Павел говорит о нас так, как будто в нас живут два совершенно разных человека (Рим.7,15-21) - ветхий, плотский, “диавол”, находящийся в постоянной борьбе с духовным нашим “я”. Однако, всем ясно, что на самом деле в нас нет двух борющихся между собой человек. Этот “ветхий человек” внутри нас олицетворен, как “лукавый” (Мф.6,13). То же самое греческое слово в 1Кор. 5,13 переведено, как “развращенный”, и относится также к человеку, тем самым показывая, что “развращенный”, т.е. совратившийся с пути Божия, становится “лукавым”. Даже в Ветхом Завете грех был олицетворен еврейским словом “велиал” (например, в 1Цар 2,12 – “негодные”; см. Пс 40,9). А потому необходимо признать, что такие слова, как “диавол” и “сатана” используются как для названия греха, ибо если воспринимать их как определение какого-то существа, тогда возникают серьезные противоречия. Так, например, диавол сравнивается со львом (1Пет 5,8), являясь то охотником (2Тим 2,26), то змеем (Откр 12,9). Он не может одновременно олицетворять все это. Так или иначе, но в любом случае, кем бы ни был этот диавол (хотя мы верим, что он прежде всего олицетворяет человеческие грехи), он является многоликой персонификацией.

Политические “диавол” и “сатана”

Те же слова: “диавол” и “сатана” часто употребляются в определениях злого, грешного, нечестивого и беззаконного мира сего. Все социальные, политические и псевдорелигиозные учреждения человеческие также смело можно назвать “диаволом”. В Библии диаволом и сатаною часто называются Иудейские и римские светские, государственные институты. Так в Откр.2,10 можно прочитать о диаволе ввергающем в темницы верующих. И тут же можно прочитать, что Пергамская церковь находилась в том же самом городе (в Пергаме), где находился и престол сатаны – римское правительство этой, Пергамской, претории. Найдется ли человек, утверждающий, что в Пергаме находился престол “падшего ангела”?

Грех определен в 1Ин.3,4, как беззаконие, нарушение закона. Однако грех коллективный гораздо серьезнее, чем грех отдельного человека, ибо он на много сильнее. Именно по этой причине в США Иран, и связанные с ним Исламистские силы, называют “страшным сатаной”, т.е. страшной противостоящей силой всей Американской системе, как политической, так и религиозной. Точно так же слова “сатана” и “диавол”, употребляются и в Библии.

В заключении, вероятно стоит заметить, что тема “сатаны/диавола”, возможно как никакая другая тема Библии, нуждается в том, чтобы ее рассматривали в размерах всей Библии целиком. Построение сложных и запутанных гипотез всего лишь на нескольких стихах из нее, занятие, мягко говоря, неблагодарное. Это Занятие и Занятия 6.1 стоят того, чтобы их еще раз внимательно перечитать. И, смею Вас уверить, если Вы посмотрите на все места, где упоминается сатана или диавол, с этой, предложенной нами Библейской позиции, то все они предстанут пред Вами, как места, где говорится о нашем внутреннем, греховном состоянии, либо об окружающем нас (политическом) мире.

Наиболее часто непонимаемые места будут рассмотрены в следующем за этим Занятием Приложении.

Те же, кому трудно принять наши выводы по этому вопросу, предлагаю поразмышлять над следующими вопросами:

а) олицетворяется ли в Библии грех? (очевидно – да);

б) используется ли в Библии слово “сатана”, как простое определение? (также, очевидно, - да).

Ну, а если это так, то в чем проблема? Что Вам мешает принять мысль об олицетворении греха, как нашего противника/сатаны? Особенно часто этот мир олицетворяется как “диавол” в Евангелии от Иоанна. Можете ли Вы найти более точное и более краткое для него определение, чем “диавол”, или же “князь века сего”?